СУЩНОСТЬ И БУДУЩЕЕ ИДЕИ МЕЖДУНАРОДНОГО ЯЗЫКА (V)

СУЩНОСТЬ И БУДУЩЕЕ ИДЕИ МЕЖДУНАРОДНОГО ЯЗЫКА

III

VII

VIII

К началу <<< >>> На эсперанто

V

Но вернемся к нашему прерванному анализу. Мы доказали, что международный язык рано или поздно обязательно будет введен; однако остается вопрос: когда это произойдет и каким образом? Может быть это произойдет только через несколько сотен или, возможно, даже тысяч лет? Обязательно ли необходимо для этого согласие правительств всех стран? Чтобы дать более-менее конкретный ответ на эти вопросы, мы должны вначале проанализировать другой вопрос, а именно: “можно ли предвидеть, какой язык будет международным?” Между первыми вопросами и последним существует следующая тонкая связь: если можно предсказать, какой язык будет сделан международным и если различные языки имеют для этого более-менее равные шансы, тогда нужно подождать, пока правительства всех (по крайней мере наиболее важных, значительных) государств решат устроить для этой цели конгресс и решить вопрос о международном языке. Кто знает, с каким великим трудом правительства решаются на любое новое дело, тот поймет, что пройдет еще очень и очень много лет, прежде чем правительства найдут вопрос о международном языке достаточно созревшим и достойным их вмешательства, и после пройдет, вероятно, еще ряд лет работы различных комитетов и дипломатов, прежде чем дело будет решено. Отдельные люди и общества здесь ничего не смогли бы сделать; они могли бы только постоянно подталкивать правительства, но сами решить вопрос без вмешательства правительств они не смогли бы. До решения вопроса в этом случае было бы очень и очень далеко. Но совершенно другое дело было бы, если бы оказалось, что можно сначала предвидеть с полной точностью и уверенностью, какой именно язык будет когда-либо международным, тогда уже не нужно было бы ожидать возможно бесконечного количества лет, тогда каждое общество, каждый отдельный человек мог бы самостоятельно работать для распространения этого языка; число приверженцев этого языка росло бы с каждым часом, его литература быстро обогащалась, международные конгрессы тут же могли бы начать использовать его для взаимного общения своих членов, и в самом коротком времени этот язык настолько укрепился бы в целом мире, что правительствам осталось бы только признать уже случившийся факт. Можем ли мы предвидеть, какой язык будет международным? По счастью, мы можем ответить на этот вопрос в целом положительно: “да, мы можем предвидеть, какой язык будет международным, мы можем это предвидеть с полной точностью и уверенностью, без всякой тени сомнения”.

Чтобы убедить в этом наших слушателей, мы просим их представить себе, что конгресс представителей различных государств уже реализован, и мы посмотрим, какой язык они могли бы избрать. Нам не трудно будет доказать, что существует только один единственный язык, который они могли бы избрать, и что любой выбор какого-либо другого языка был бы для них прямо невозможен, если они даже захотят его избрать, и что если они против всех ожиданий и вопреки всем аргументам здравого смысла все же избрали какой-либо другой язык, тогда против этого запротестовала бы сама жизнь и их выбор остался бы только мертвой буквой.

Так представим себе, что представители различных государств съехались, и что они приступают к выбору международного языка. У них есть следующие варианты: 1) или избрать какой-нибудь из существующих живых языков; 2) или избрать какой-либо мертвый язык (например, латинский, греческий, еврейский); 3) или избрать какой-нибудь из существующих искусственных языков; 4) или определить комитет, который занялся бы созданием языка, целиком нового, еще не существующего. Для того, чтобы наши слушатели могли мысленно принять участие в работе и обсуждении выбирающих, мы должны прежде познакомить их с характером названных категорий языков. Характер языков живых и мертвых более-менее знаком слушателям, поэтому мы скажем несколько слов только о языках искусственных, которые для большинства наших слушателей представляют собой, возможно, совершенную “terra incognita”.

Каким образом у людей родилась идея искусственного языка, как эта идея развивалась, проходила различные стадии, начиная с самой несовершенной пазиграфии¹ до наиболее совершенной разновидности полного и богатого языка, какое огромное количество попыток было сделано в этом направлении, какое громадное количество труда было пожертвовано ради этой идеи на протяжении последних двух столетий, — об этом мы не будем говорить, так как выслушать все это у вас не хватит ни времени, ни терпенья. Мы скажем только о некоторых особых свойствах искусственных языков, причем мы, понятно, будем иметь в виду не различные неудачные предыдущие попытки, которые большинством анализируемых свойств не обладают, а наиболее совершенную форму международного языка, существующую в настоящее время.

Кроме полной нейтральности в отношении национальном, искусственный язык отличается следующими свойствами:

1) Он удивительно и невероятно легок для изучения: без преувеличения можно сказать, что он по крайней мере в пятьдесят раз легче любого природного языка. Кто не познакомился с искусственным языком, даже не может поверить, до какой степени доходит его легкость. Великий писатель и философ Лев Толстой, которого никто в целом мире не осмелится подозревать в том, что он хочет сделать рекламу международному языку, сказал о языке эсперанто следующее: “Легкость обучения его такова, что, получив грамматику эсперанто, словарь и статью, написанную на этом языке, я после не более двух часов занятий был в состоянии если не писать, то свободно читать на этом языке. Во всяком случае, жертвы, которые принесет каждый человек нашего европейского мира, посвятив несколько времени на изучение этого языка, так незначительны, а последствия, которые могут произойти от усвоения всеми, хотя бы только европейцами и американцами, этого языка, так огромны, что нельзя не сделать этой попытки”. Поймите, господа, что значит: “два часа занятий”! В той же самой манере выразились о языке эсперанто все те непредубежденные и честные люди, которые, вместо того, чтобы слепо философствовать о нем, взяли на себя небольшую работу действительно познакомиться с ним. Истинно, что образованные люди могут изучить эсперанто быстрее, чем необразованные, но последние также выучат его замечательно и удивительно легко, так как для изучения языка эсперанто от учащегося не требуется никаких предварительных знаний. Среди эсперантистов вы найдете много людей настолько необразованных, что они до сих пор на своем собственном, родном языке пишут очень плохо, с большим количеством ошибок, однако на языке эсперанто они пишут совершенно правильно, — и они выучили этот язык за несколько недель, в то время, как изучение какого-нибудь естественного языка у тех же людей заняло бы по крайней мере 4 или 5 лет.

Когда в 1895 г. в Одессу прибыли шведские студенты, знавшие только шведский и эсперанто, один журналист, пожелавший поговорить с ними, утром первый раз в своей жизни взял в руки учебник эсперанто, а вечером того же дня уже мог достаточно хорошо говорить со шведами…

Откуда идет эта невероятная легкость международного языка? Каждый естественный язык конструируется вслепую, путем сложения самых различных и число случайных обстоятельств; здесь нет никакой логики, никакого плана, а только лишь употребление: это слово принято использовать так, поэтому мы должны его так употреблять, — то слово принято употреблять иначе, и поэтому мы должны употреблять его иначе. Перед этим можно сказать, что система звуков для выражения мысли, которую создаст человеческий разум сознательно и согласно жестко определенным законам, должна быть во много, очень много раз легче, чем та система звуков, которая образовалась случайно и бессознательно. У нас нет возможности ни анализировать здесь весь ход мысли, которой руководствовались авторы искусственных языков, ни детально показать все те огромные упрощения, которые имеет искусственные языки по сравнению с естественными, так как это потребовало бы целого обширного трактата, — мы просто возьмем только несколько примеров. Так, например, почти во всех языках каждое существительное принадлежит к тому или иному роду, например, в немецком языке “голова” мужского рода, во французском — женского, а в латыни — среднего; есть ли в этом какой-нибудь хоть малейший смысл или цель? Однако, какую огромную трудность представляет для учащегося запоминание рода каждого существительного! Как много учащийся должен упражняться, прежде чем он придет к такому совершенству, что уже не будет более конфузиться и не скажет, например, “le fin” вместо “la fin” или “das Strick” вместо “der Strick”! Из языка искусственного такой род существительных полностью исключен, так как представляется, что язык не нуждается в нем. Вот вам уже один пример того, как незначительными средствами достигнуто значительное упрощение языка. В языках естественных существуют самые запутанные, беспорядочные склонения и спряжения с громадным числом различных форм не только для всех склонений и спряжений, но еще в каждом из них целая серия форм; например, в спряжении вы имеете целые серии форм не только для каждого времени и наклонения, но в каждом из этих времен и наклонений еще отдельные формы для каждого лица и числа. Получается ряд огромных грамматических таблиц, которые нужно выучить и сохранить в памяти; но это еще только начало: к этому примыкает множество склонений и спряжений неправильных, каждое с отдельной серией форм, и все это нужно не только выучить и запомнить, но постоянно помнить какое слово изменяется по правильным склонениям и спряжениям, а какое по неправильным, и согласно какой из этих таблиц данное слово изменяется. Овладение этим требует адского терпения, массы времени и постоянных, непрекращающихся упражнений. Тем временем искусственный язык вместо этого хаоса, который требует нескольких лет терпеливой работы, дает вам только лишь 6 словечек “i, as, is, os, us, u”, которыми вы можете в совершенстве овладеть за несколько минут и которые вы уже никогда не забудете и никогда не оконфузитесь. Вы с удивлением спрашиваете: “Как это возможно?” Вот, очень просто: эсперанто говорит вам, что склонение абсолютно не нужно, так как оно полностью заменяется предлогами, которые мы и без того используем, а для спряжения не только достаточно одной таблицы для всех глаголов, но даже для нее совершенно достаточно, чтобы она содержала (кроме причастий, представляющих отдельную форму) всего лишь 6 окончаний, а именно: для настоящего, прошедшего и будущего времени, неопределенного, условного и побудительного наклонения. Вы, конечно, в первую минуту подумаете, что благодаря этой маленькой таблице спряжений язык теряет свою гибкость? Никоим образом: познакомьтесь с искусственным языком, и вы увидите, что его спряжение выражает все нюансы мысли несравненно лучше и точнее, чем самые запутанные и беспорядочные таблицы естественных языков, ибо искусственный язык выбросил не то, что нужно языку, а только то, что представляет в нем абсолютно излишний и ничему не служащий балласт. Действительно, для чего нам нужны отдельные серии окончаний для каждого лица и числа, и к тому же в каждом времени и в каждом наклонении отдельные новые серии этих окончаний, если все эти окончания совершенно излишни, так как местоимение, которое стоит перед глаголом, уже достаточно полно указывает на его лицо и число?

Орфография в большинстве языков (к тому же именно в тех, которые более всего имеют шанс быть избранными в качестве международного) представляет собой истинный крест для учащегося: в одном слове данная буква произносится, в другом она не произносится или произносится иначе, в одном слове данный звук пишется так, в другом слове иначе… Целые годы должен употребить француз или англичанин на то, чтобы научиться правильно писать на своем родном языке! Радикально изменить такую орфографию абсолютно невозможно, ибо тогда громадное множество слов, которые никак не отличаются друг от друга, или отличаются каким-либо едва заметным нюансом произношения, сделались бы на письме совершенно неотличимыми одно от другого. Искусственный язык дает каждой своей букве ясное, жестко определенное и всегда одинаковое произношение, и благодаря этому в искусственном языке вопрос орфографии вовсе не существует, и уже через четверть часа занятий искусственным языком (то есть просто после знакомства с его простым алфавитом) каждый напишет на нем диктант совершенно без ошибок, в то время как в языке естественном он достигнет этого после нескольких лет трудной и скучной работы.

Уже из этих нескольких примеров, которые мы привели, вы можете получить представление о том, какое огромное упрощение дает языку привнесение сознательного искусства. Мы могли бы приводить, понятно, еще много других примеров, ибо на каждом шагу мы встречаем в естественных языках громадные трудности и беспорядок, которые в языке искусственном или полностью выброшены как излишний балласт или сведены к какому-то одному или двум правилам без какого-то даже малейшего нарушения гибкости, богатства и точности языка. Однако мы не будем говорить об этом, но скажем только, что вся грамматика языка эсперанто только из 16 коротеньких правил, которые каждый может очень хорошо выучить в течение получаса! Всего лишь через полчаса работы над эсперанто учащийся в такой степени владеет всей грамматикой и всеми конструкциями языка, что ему остается всего лишь простое и легкое накопление словарного запаса! Чтобы понять и оценить всю важность этого, представьте себе, что вы предпринял и изучение какого-либо естественного языка и что после нескольких лет терпеливой работы вы, наконец, пришли к тому, что овладели конструкциями языка в совершенстве, и что вы уверены, что уже более никогда не сможете сделать на этом языке никакой грамматической или орфографической ошибки и что вам уже нужно только учить как можно больше слов, — ведь тогда вы почувствовали бы себя счастливым и сказали бы, что самая трудную и самую скучную часть работы вы уже сделали… Правильно? В языке эсперанто вы достигаете этого уже через полчаса работы!

Следовательно, если бы эсперанто имел только одно это свойство, о котором мы выше говорили, то есть огромную легкость и регулярность грамматики и орфографии, мы уже должны были бы сказать о нем, что он во много раз легче, чем любой естественный язык. Но на этом не заканчивается легкость языка эсперанто. Когда вы пришли к тому, что вам уже осталось только простое запоминание слов, вы и здесь еще встретите облегчение. Так, например, уже сама регулярность языка дает вам огромную экономию в числе слов, которые вам необходимо выучить; так как зная форму существительного вы уже и без обучения знаете также прилагательное, и наречие, и глагол, и т. д., в то время, как в любом языке естественном очень многие выражения имеют для каждой части речи отдельное слово (например, parler, oral, verbalement). Имея полное и неограниченное право соединять любое слово с любым предлогом и с любым другим словом, вы освобождены от изучения множества слов, которые в языках естественных имеют разные корни только потому, что то или иное соединение слов не разрешено. Но кроме этих естественных словообразовательных удобств, которые имеет язык эсперанто, вы найдете в нем также другие, так сказать, искусственные средства, которые вводят большую экономию при изучении слов. Так, например, в нем существуют суффиксы и приставки, из которых мы укажем только некоторые для примера: приставка “mal” придает слову прямо противоположный смысл (“bona” хороший – “malbona” плохой), — следовательно, зная слова “bona, mola, varma, larĝa, supre, ami, estimi ²” и т. д., вы уже сами можете сформировать слова “malbona, malmola, malvarma, mallarĝa, malsupre, malami, malestimi ³” и т. д., добавляя к слову, уже известному вам, только приставку “mal”; суффикс “in” означает женский рот (“patro” отец – “patrino” мать), — следовательно, зная слова “patro, frato, onklo, fianĉo, bovo, koko ⁴” и т. д., вы уже освобождены от изучения слов “patrino, fratino, onklino, fianĉino, bovino, kokino ⁵” и т. д.; “il” означает орудие (“tranĉi” резать – “tranĉilo” нож), — следовательно, зная слова “tranĉi, kombi, tondi, pafi, sonori, plugi ⁶” и т. д., вы уже сами знаете слова “tranĉilo, kombilo, tondilo, pafilo, sonorilo, plugilo ⁷” и т. д. Существует еще много других таких словечек, которые сильно уменьшают словарь языка.

Итак, вспомните все, что мы сказали о конструкции искусственного языка, и тогда вы легко согласитесь, что если мы сказали, что искусственный язык по крайней мере в 50 раз легче естественного, в этом нет никакого преувеличения. Запомните эту огромную легкость искусственного языка, так как мы к этому после еще вернемся.

2) Второе отличительное свойство искусственного языка — его совершенство, которое состоит в математической точности, гибкости и безграничном богатстве. То, что искусственный язык будет иметь такое свойство, еще до появления первого искусственного языка предвидели и предсказывали все те выдающиеся умы, которые относились более серьезно к этой, имеющей огромное для человечеств а значения, идее, чем различные современные юпитеры, которые думают, что любое даже самое поверхностное знакомство с сущностью искусственных языков уронит их достоинство. Мы могли бы процитировать таких светочей, как Бэкон, Лейбниц, Дидро, Вольней, Ампер, Макс Мюллер и т. д., — но мы рассматриваем цитаты только как оружие псевдоученых софистов; поэтому не размахивая цитатами, попробуем доказать все только при помощи одной логики. Что язык искусственный не только может, но должен быть более совершенным, чем естественные языки — это поймет любой, если примет во внимание, что всякий естественный язык строился по тому пути, что один повторял то, что слышал от других; никакая логика, никакое сознательное решение человеческого разума здесь не имеет никакой силы. Любое выражение, которое вы много раз слышали, вы можете использовать, а любое выражение, которое вы еще не слышали, вам не разрешено использовать. Поэтому мы в любом естественном языке на каждом шагу встречаемся со следующими явлениями: в вашем уме появляется некое понятие, но… вы не имеете возможности выразить его посредством одного слова и поэтому должны помочь себе целым описанием, многословным и неудобным, этого понятия, которое в вашем мозгу существует как одно понятие, как одно мысленное слово. Так например, благодаря тому, что стиркой белья занимаются обычно женщины, вы в любом языке найдете слово для выражения понятия “прачка”; но если стиркой белья захочет заняться мужчина, вы в очень многих языках уже стоите беспомощно и не знаете как назвать такого человека, так как названия мужчины, который занимается стиркой белья, вы никогда не слышали! Врачеванием до сих пор занимались только мужчины; но когда появились врачи-женщины, или женщины, обладающие какой-либо ученой степенью, для них во многих языках не нашлось слова! Для выражения их названия понадобилось помочь себе описательным употреблением последовательности слов, а когда вы еще из их титула хотите сделать прилагательное, глагол и. т. п. — это становится уже совсем невозможным! В любом языке вы найдете много существительных, которые не имеют того или иного рода, того или иного падежа, той или иной степени сравнения, той или иной формы; глаголов, которые не имеют формы того или иного времени, лица, наклонения и т. д.; от этого существительного вы не можете образовать прилагательного, от этого глагола вы не можете образовать существительное и. т. д. Ибо, мы повторяем, всякий естественный язык основан не на логике, а на слепом “так говорят” или “так не говорят”; следовательно любое понятие, которое рождается в вашем мозгу, но для которого вы до сих пор словесного выражения не слышали, вы обычно выразить не имеете возможности и должны помочь себе описанием. Но в искусственном языке, сознательно основанном на строгих, не позволяющих никаких исключений и произвола законах мышления, ничего подобного не может иметь места. Выражения вида “это слово не имеет таких форм или не разрешает таких соединений идей” — в языке искусственном совершенно невозможны. Допустим, например, что завтра мужчина получит возможность родить ребенка и кормить его своей грудью, — для него найдется в языке готовое слово, так как в искусственном языке невозможно существование какого-либо слова для одного пола и отсутствие для другого. Допустим, что завтра кто-либо изберет для себя какую-нибудь новую, даже самую странную профессию, например, обработку воздуха, — для него уже существует слово, так как если в искусственном языке существует только суффикс для выражения профессии, он уже дает вам возможность выразить название любой профессии, которая только могла бы появиться в вашем уме.

Кроме того, не забудьте, что совершенствование искусственного языка возможно до бесконечности, ибо любое хорошее правило, хорошую форму, хорошее выражение, которое существует в каком бы то ни было языке, искусственный язык имеет полное право ввести у себя, любой недостаток, который нашелся бы в нем, он имеет право улучшить и изменить, в то время, как в естественном языке ни о чем подобном не может быть и речи, ибо тогда язык естественный трансформировался бы уже в искусственный.

Кроме проанализированных нами двух огромных улучшений в искусственном языке (экстраординарной легкости и совершенства) существуют еще и другие, о которых мы не будем говорить. Перейдем теперь прямо к недостаткам искусственного языка. Кто хоть немного знаком с искусственным языком и имеет достаточно смелости верить тому, что он видит, а не повторять с закрытыми глазами чужие фразы, тот может прийти только к одному заключению, а именно, что недостатков, в сравнении с естественным языком, язык искусственный не имеет никаких. Каждый из вас, верно, имел случай слышать очень многие нападки на искусственный язык; но на все эти нападки мы можем лишь повторить один ответ: все они исходят из уст людей, которые не имеют никакого представления об искусственном языке и никогда его не видели, — не только не видели и не изучали, но даже никогда не задумывались о его сущности, и вместо того, чтобы подумать о том, что мы говорим, предпочитают слепо бросать налево и направо громкие и модные, но бессмысленные фразы. Если бы они только немного познакомились с искусственным языком, они бы увидели, что их слова совершенно фальшивы; если бы они, даже совершенно не знакомясь с языком, подумали о нем просто теоретически, они бы увидели, что все их фразы не имеют ни малейшего основания. Если кто-либо захочет уверить других, что в соседнем городе все дома построены из бумаги и что все люди там без рук и без ног, — этим он может понравиться толпе, которая свято верит всякому слову, сказанному авторитетным тоном ученого; но человек здравомыслящий сразу же отнесется к таким словам очень критически, так как уже в своей голове он не найдет никакого приемлемого обоснования таким словам; и если у него останутся сомнения, он просто отправится в соседний город и посмотрит, и тогда он убедится, что все слова, которые он слышал — абсолютная ерунда, так же и с искусственным языком: вместо того, чтобы слепо повторять чужие фразы, вам нужно только задуматься о сути этих фраз, и вы уже поймете, что они не имеют ни малейшего обоснования, а если теоретическое обдумывание будет для вас недостаточным, пойдите и посмотрите, загляните в учебник искусственного языка, познакомьтесь с устройством этого языка, углубитесь сколько-нибудь в его уже очень богатую и разнообразную литературу, сделайте попытку, посмотрите на факты, которые находятся перед вами, — и тогда вы поймете, что за ерунда эти фразы, которые вы слышали от противников искусственного языка. Вы слышали, например, фразу “язык не может быть создан в кабинете, как живое существо не может быть создано в реторте химика”. Эта фраза звучит так красиво и “мудро”, что для большинства людей она уже не оставляет никакого сомнения в том, что искусственные языки — это детская забава. Однако, если бы эти люди имели достаточно собственных критических способностей, чтобы поставить маленький, очень маленький вопрос “почему?”, тогда эта громкая фраза сразу же потеряла в их глазах всякий смысл, ибо они увидели бы, что никакого логичного ответа не существует, что эта фраза — красиво звучащий набор слов, которые не имеют никакого логического обоснования. Эту же самую фразу можно было бы использовать также против искусственного алфавита, которым человечество уже достаточно долго пользуется с огромной пользой для себя, и против искусственной езды при помощи пара или на велосипеде, и против нашей полностью искусственной цивилизации! Эту и подобные фразы люди упрямо повторяют всякий раз, когда появляется какая-либо новая полезная идея… О, фразы, фразы, фразы, когда вы перестанете царить над душами людей!

Вы слышали, что искусственный язык не возможен, что на нем люди не поймут друг друга, что каждый народ будет использовать его по-своему, что на нем ничего невозможно выразить и т. д. и т. д. Если мы обратим внимание на то, что все это — вещи которые при малейшей дозе честности и доброй воли каждый может легко проверить на практике, и что все эти фразеры просто не хотят проверять то, о чем они говорят авторитетным тоном, но ради аплодисментов толпы предпочитают закрыть глаза и поливать грязью дело только потому, что оно новое и еще не модное, — тогда все эти фразы покажутся не только смешными, но прямо возмутительными. Вместо того, чтобы слепо бросаться фразами, пойдите и посмотрите, — тогда вы увидите, что в действительности искусственный язык фактически давно уже существует, и люди самых разных национальностей уже давно с огромной пользой для себя используют его, что они замечательно и точно понимают друг друга, как посредством письма, так и в разговоре, что люди всех наций используют его совершенно одинаково, его литература, уже очень богатая и разнообразная, покажет вам со всей очевидностью, что все нюансы человеческой мысли и чувства могут быть выражены на нем наилучшим образом… Вместо того, чтобы слепо болтать о всяком теоретическом вздоре, пойдите и посмотрите на факты, давно уже существующие, легко проверяемые, несомненные и неопровержимые факты, — и тогда у вас не останется никакого сомнения в том, что не существует абсолютно никаких аргументов, которые могут быть выдвинуты против введения искусственного языка во всеобщее употребление.

Вернемся к тому, о чем мы говорили в начале этой главы, т.е. представим себе, что собрался конгресс из представителей всех важнейших государств чтобы избрать международный язык. Посмотрим, какой язык они могут избрать. Нетрудно будет доказать, что их выбор мы можем предвидеть не только с большой вероятностью, но даже с большой уверенностью и точностью.

Из всего, что мы сказали о значительных усовершенствованиях в искусственных языках по сравнению с языками естественными, уже само собой следует, что выбран может быть только язык искусственный. Однако, предположим на минуту, что весь конгресс по несчастью будет состоять целиком из самых упорных рутинеров и врагов всего нового, и что им придет в голову, что лучше выбрать какой-нибудь во всех отношениях неудобный естественный язык, чем в сотни раз более удобный искусственный. Посмотрим, что тогда произойдет. Если они захотят выбрать живой язык какого-либо из существующих народов, тогда сколь много вреда это принесет: не только взаимную зависть народов, но также естественный страх любой национальности просто за свое существование, ибо совершенно понятно, что тот народ, чей язык будет избран в качестве международного, вскоре обретет такую огромную силу над всеми остальными, что он их просто раздавит и поглотит. Но предположим, что делегаты конгресса совершенно не захотят этого, или что они, чтобы избежать взаимной зависти и поглощения, выберут какой-нибудь мертвый язык, например, латынь — что же будет тогда? А будет то, что решение конгресса останется просто мертвой буквой и фактически никогда не будет реализовано. Любой естественный язык, как живой, так еще в большей степени мертвый, настолько труден, что сколько-нибудь основательное изучение его возможно только для тех, кто имеет огромное количество свободного времени и огромные денежные средства. Следовательно, мы имели бы не международный язык в истинном смысле этого слова, а лишь международный язык для высших классов общества. Что получится так, а не иначе, показывает нам не только логика, но это уже давно показала сама жизнь: ведь в действительности латинский язык уже давно использовался всеми правительствами как международный, и уже давно в гимназиях всех стран по распоряжению правительства молодежь вынуждена посвящать целый ряд лет изучению этого языка, однако много ли людей, которые свободно владеют этим языком? Решение конгресса, следовательно, не дало бы нам ничего нового, но явилось только бесцельным и бесплодным повторением того решения, которое уже давно было принято и даже реализовано, но без какого-либо результата. В наше время никакое решение, даже самого авторитетного конгресса, уже не сможет когда-либо вернуть латинскому языку ту силу, которую он имел в средние века: тогда не только за его интернациональность, но даже за его правление единодушно стояли все правительства, все общество, вся всемогущая церковь, и даже сама жизнь, тогда он представлял собой фундамент любой науки, тогда ему была посвящена большая часть жизни, он выдавливал собой все национальные языки, его обязательно изучали и культивировали уже просто за то, что на своих родных языках ученые просто не имели возможности выражаться, — однако, несмотря ни на что, язык не только пал, но даже в свои лучшие времена был и мог быть принадлежностью только избранных классов общества! В случае избрания языка искусственного им через несколько месяцев уже с первого раза могли бы отлично овладеть во всем мире, во всех сферах человеческого общества, не только интеллигентные и богатые, но даже самые бедные и необразованные крестьяне.

Следовательно, вы видите, что будущий конгресс совершенно не может выбрать какой-либо иной язык, кроме языка искусственного. Выбрать какой-нибудь естественный язык, когда мы имеем возможность избрать язык искусственный, во всех отношениях имеющий перед естественным несомненное преимущество, — это также глупо, как, например, отправить посылку из Парижа в Петербург на лошадях, когда у нас есть возможность воспользоваться железной дорогой. Никакой конгресс не может сделать такого выбора, но если бы мы даже предположили, что конгресс настолько мало подумает и будет ослеплен привычной рутиной, что он все-таки сделает этот абсурдный выбор, этот выбор силою обстоятельств все равно останется мертвой буквой, а в жизни вопрос о международном языке фактически останется нерешенным до тех пор, пока рано или поздно не соберется новый конгресс и не изберет язык искусственный.

Итак, мы просим вас запомнить тот вывод, к которому мы пришли, а именно: международным языком грядущих поколений будет единственно и непременно только язык искусственный.

Примечания переводчика

1. пазиграфиями называют проекты всеобщего письма, не имеющие звукового выражения;

2. хороший, мягкий, теплый, широкий, выше, любить, уважать;

3. плохой, твердый, холодный, узкий, ниже, ненавидеть, презирать;

4. отец, брат, дядя, жених, бык, петух;

5. мать, сестра, тетя, невеста, корова, курица;

6. резать, причесывать, стричь, стрелять, звенеть, пахать;

7. нож, расческа, ножницы, ружье, звонок, плуг.

К началу <<< >>> На эсперанто